|
|
Спустя почти три года отсутствия князь Димитрий Романович вернулся в Екатеринбург, на этот раз с гуманитарной миссией, в качестве Председателя «Фонда Романовых для России». .
Князь Димитрий пишет:
«3 июня 2001 г. моя гуманитарная деятельность в России от имени «Фонда Романовых для России» привела меня в Екатеринбург, где я должен был подарить 80 слуховых аппаратов детям и 10 слуховых аппаратов — ветеранам войны.
Я приехал из восточносибирского города Иркутска, где я участвовал в аналогичной гуманитарной деятельности, и где мне был оказан радушный прием Митрополитом Иркутским и Ангарским Вадимом, представителями местных властей и нескольких реабилитационных центров.
Вернувшись в Екатеринбург спустя три года, я очень боялся, что меня снова попросят посетить места, связанные с убийством царской семьи, врача Боткина и верных слуг. Я боялся, что мне снова придется увидеть полузабытые и заброшенные места, посещение которых в первый раз вызвало во мне глубокие и болезненные воспоминания.
За день до официальной церемонии я был приглашен на встречу с Митрополитом Екатеринбургским и Верхотурским Викентием, который встретил меня перед Храмом Святой Троицы и попросил меня принять участие в двухчасовой службе, проводившейся в День Святой Троицы.
По окончании богослужения Митрополит пригласил меня отобедать в его доме, после чего предложил проехать со мной к заброшенному руднику за пределами Екатеринбурга, в шахту которого 17 июля 1918 г. были сброшены тела всех жертв убийства. Во время посещения Екатеринбурга три года назад мне сказали, что к расположенному в урочище Четырех Братьев руднику, известному под названием «Ганина Яма», невозможно добраться по причине отсутствия подъездной дороги, и что вся местность заболочена и покрыта густым лесом.
Перед подъездом к руднику я с изумлением увидел неровную дорогу в лесу, а на расстоянии — работающих людей, которые перетаскивали бревна и строительный материал. Через несколько минут я оказался перед новой церковью с колокольней, полностью выстроенной из огромных бревен. Люди, которых я видел вдалеке, оказались молодыми монахами, работающими над строительством других сооружений. Увидев приближающуюся машину, они быстро собрались, чтобы встретить Митрополита и получить его благословение.
К их изумлению, они также познакомились с членом императорской семьи Романовых. Под звон колоколов сильные, молодые голоса пели молитвы, и мы все испытывали чувство глубокого волнения. Мне показали рудник, расположенный всего в нескольких метрах от церкви, большой крест и бронзовую плиту перед ним.
Мне сказали, что дорога будет заасфальтирована, что в этом месте будут построены семь монастырей, и вся местность будет огорожена забором, что создаст уединенную атмосферу для ведения монашеской жизни и моления.
Посещение этого трагического места оказалось по-настоящему незабываемым событием.
Через два дня после этого, в сопровождении А.Н. Авдонина, несколько лет назад обнаружившего этот рудник и останки мучеников, я посетил два участка, с которыми до этого у меня были связаны очень неприятные воспоминания — старую Коптяковскую дорогу, на которой были обнаружены останки, и пустырь, на котором когда-то стоял Ипатьевский дом. Три года назад к Коптяковской дороге добраться было сложно, так как нужно было перейти через поросшую густым лесом местность по заболоченной, неровной тропинке, в конце которой на поляне находилось большое углубление в земле, заполненное водой. Я был очень рад увидеть, что у въезда на Коптяковскую дорогу сейчас установлены деревянные ворота с надписью вверху «Мемориал Романовых».
Дорога теперь была прямее и шире, и в конце была видна широкая поляна. Участок в центре поляны был выложен цементной плиткой, на котором находилось прямоугольное возвышение. На этом возвышении лежала полудюжина железнодорожных шпал, а у изголовья стоял большой крест.
После этого мы поехали к бывшему Ипатьевскому дому, на месте которого три года назад был пустырь с одиноким крестом посередине.
Меня ожидал большой сюрприз. Участок был обнесен высоким забором, через который можно было видеть кран, понимающий тяжелые строительные материалы. Встретивший нас молодой инженер провел меня по всей площадке, выглядевшей как строительный комплекс на начальной стадии строительства — лесоматериалы, бетономешалки, вода и грязь. Так как сзади проезжал бульдозер, я с трудом слышал молодого человека, объясняющего мне программу строительства, которое началось всего шесть месяцев назад. После того, когда бульдозер наконец-то проехал всего в нескольких сантиметрах от нас, я услышал своего гида, который сказал, что мы пойдем в центр строительной площадки и спустимся туда, где раньше находился подвал Ипатьевского дома. В полутемноте я мог различить пустое пространство, а справа — несколько ступеней, ведущих вверх.
Молодой человек сказал мне, что в этом месте, т.е. там, где произошло убийство, будут располагаться подземная, или «нижняя» церковь, иконостас и алтарь. Прямо над «нижней» церковью будет расположена «верхняя» церковь, в которой будут проводиться большинство религиозных обрядов.
Когда мы вышли из подвала, меня попросили подойти к бытовке архитектора, который хотел показать мне планы, иллюстрации и, в целом, объяснить мне график строительства. Я узнал, что официальное открытие церкви планируется приблизительно через два года, если не закончатся денежные средства.
В заключение я бы хотел сказать, что смутные религиозные и исторические чувства, которые я испытывал в отношении убиенного царя и его семьи в Екатеринбурге три года назад, преобразовались в сильное, уважительное христианское чувство покаяния, моления и надежды».
Князь Димитрий Романович
Дания, июнь 2001 г.
|
|
